ГЛАВА 11: ПСИХОЛОГИЯ КУЛЬТУРИСТОВ
Добравшись до этого места, умные читатели, наверно, уже поймут, что стоит за моими предыдущими замечаниями, намекающими на психологию культуристов. Возможно, у некоторых читателей это даже вызывает раздражение. Поэтому я чувствую, что сейчас самое время ясно изложить своё мнение на этот счёт. Разбирая некоторые случаи из моих личных файлов, я попытаюсь составить некий обобщённый портрет типичного культуриста.
СУБЪЕКТ "A"
Когда я встретил его впервые, ему было 30 лет, и он уже был победителем многих культуристических турниров. Под кажущейся спокойной оболочкой - кипящая масса эмоций. Он не чуждался работы (что нетипично) и, как результат, добился довольно многого в своём деле.
Я не интересовался культуризмом в течении ряда лет до того, как встретил его впервые, и тогда ещё я не знал, что культуристы используют стероиды. Но он открыто признался, что употреблял, по крайней мере, один тип стероидов и сказал мне, что он так и не пришёл к каким-либо выводам о том, помогает ли ему этот стероид или нет. Через десять лет в нескольких разговорах он с пеной у рта доказывал, что "никогда не употреблял никаких стероидов" и яро обвинял других ведущих культуристов в том, что они были "химическими монстрами". Однако, в другом разговоре, вероятно, забыв свои предыдущие утверждения, он признал, что употреблял стероиды, но "всего лишь" один раз.
Во время своего первого контакта с этим человека я заговорил было о тренировках с отягощениями, но немедленно понял, что я совершил ошибку - он был слишком закоснелым в этих вопросах и это было настолько очевидно, что я никогда больше не пытался в течение последующих десяти лет говорить с ним на эту тему, рассудив, что он, тем не менее, нравился мне как человек.
Со временем, в результате моих длительных исследований в области культуризма, я собрал информацию, которую я считал очень важной. Я чувствовал, что должен, по крайней мере, попытаться донести до этого человека некоторые из моих последних открытий. Такая попытка была сделана - результаты её, по крайней мере, на сегодняшний день, полностью отрицательные: сначала он притворился заинтересованным, хотя, было очевидно, что он не мог понять даже простейших основ. Затем он, кажется, заподозрив, что в моих открытиях может быть, по крайней мере, какая-то коммерческая выгода, он пообещал мне свою полную поддержку. В дальнейшем ему как-то всегда удавалось увиливать от данного обещания. Однако, позже, когда коммерческие перспективы начатого мною дела стали очевидны, он попытался, по его же словам, "примазаться к победившим". Но и после этого его обещание о полной поддержке осталось лишь обещанием. Наконец, с помощью некоторых своих коллег, он начал предпринимать открытые попытки дискредитировать значение моих новых открытий. Параллельно с этим он пытался изготавливать и продавать тренажёры, основанные на новых принципах - принципах, которые он просто не мог понять.
Когда отчёты о его действиях (резко контрастирующие с его заявлениями) впервые дошли до меня, я позвонил ему и потребовал объяснения. Он стал настаивать на том, что у меня "неверная информация". Так продолжалось несколько раз. Наконец, в попытке разузнать истину, я послал своего друга на разведку, а затем позвонил и потребовал объяснений.
Наш разговор продолжался в течение часа. Его эмоции колебались от спокойного опровержения очевидных фактов до яростных и нерациональных обвинений. Тем не менее, он попытался опровергнуть неопровержимые факты.
Все эти реакции, встречающиеся, конечно же, не только среди культуристов, типичны (за исключением, разве что, способности этого человека извлекать выгоду) для очень большого процента культуристов. Для восьмидесяти процентов? Девяноста? Девяносто пяти? Я точно не знаю, но для очень, очень большого процента.
СУБЪЕКТ "B"
Человек тридцати пяти лет, женатый на женщине - или, по крайней мере, живущий с ней - с большим количеством детей. Заявляя, что обладает образованием выше среднего (это позволяло ему преподавать в школе) он, тем не менее, нашёл себе низкооплачиваемую работу во Флориде, чтобы, как он выразился, "посвящать большую часть своего времени и внимания культуризму". Несмотря на своё образование, этот человек жадно читал всё, что печатали журналы по культуризму, и верил, как он сам признавался, во всё, что читал.
В ситуациях, где он чувствовал себя уверено, он был напорист и криклив. В незнакомых для него ситуациях он вёл себя крайне неуверенно и растерянно. Он мог быстро прийти к необоснованным выводам, наслушавшись чьих-то неправильных слов. С такой же быстротой он менял свои мнения. Нисколько не считаясь с чувствами других, он ожидал от каждого большого участия в своей судьбе.
Затем он сделал ошибку, предложив стероиды одному из моих детей.
СУБЪЕКТ "C"
В возрасте тридцати лет этот человек был самим воплощением настоящего мужчины - или, по крайней мере, воплощением своего понятия о настоящем мужчине - спортивный автомобиль, яркая одежда, огромная коллекция спортивных тренажёров, которыми он не пользовался, парик. Короче говоря, все его вещи и позы (каждая из которых, если рассматривать их по отдельности, не показалась бы необычной или значительной) собранные вместе, выдавали в нём "неуверенность в себе".
Также как и у других субъектов, упоминавшихся выше, а также у большинства более-менее добившихся успеха в культуризме атлетов, всё в его жизни было второстепенным по отношению к его амбициям в культуризме.
СУБЪЕКТ "D"
Человек 25-30 лет, владелец бизнеса в том спорте, которому посвящён настоящий бюллетень - что само по себе, кажется, представляет собой зарождающуюся тенденцию, так как большинство более-менее добившихся успеха культуристов, в конце концов, начинают проявлять коммерческий интерес к своему спорту. Причина - или следствие? Может быть, это происходит потому, что такие люди не могут приспособиться к нормальному обществу? Или же причина в том, что они отвергаются обществом и вынуждены искать компанию себе подобных?
С одной стороны практически все продвинутые культуристы завидуют славе друг друга и чересчур критичны по отношению к друг другу, с другой же стороны, они, тем не менее, предпринимают огромные попытки добиться признания от своих воображаемых соперников. Соперников в чём? Где все эти призы, где ожидаемые награды? Признание среди крайне закрытой группы людей подобных себе - людей, которые, кажется, по самому складу своего характера не способны признать успехи кого-либо другого? Но это субъект был не похож на остальных в том, что он не мог (или не хотел) приспосабливаться к общепризнанным правилам даже выбранного им самим общества, и был отвергнут даже "своими". Возможно, это объясняется тем, что он - в отличие от большинства продвинутых культуристов - был независим благодаря полученному им богатому наследству?
СУБЪЕКТ "E"
Двадцать лет, ярчайший пример человека, добившегося "чудовищных" успехов. Он мог, по крайней мере, внешне, казаться спокойным и обаятельным (необычная черта среди культуристов в целом). Возможно, это объяснялось его верой в то, что он достиг, в своих глазах, бесспорных вершин в своей узкой области? Или он действительно был настолько уверенным в себе, насколько это казалось внешне? Если это так, то почему он тратил столько сил на постоянное улучшение своего тела?
Субъект имеет черту характера, которая сегодня очень часто встречается среди культуристов - лживость. Распространяя ложь о своих объёмах, весе тела, силе, тренировочных методиках и многих других вещах, причём делая это так, как будто бы ложь является чем то естественным, многие продвинутые культуристы наконец вырабатывают у себя привычку постоянно врать обо всём.
СУБЪЕКТЫ "F", "G", "H", и т.д.
Как мы видим, типичный современным культурист, чей собирательный образ можно составить из черт характера субъектов, описанных выше, бесспорно, далёк от того имиджа "идеального мужчины", чей образ рисуют нам культуристические издания.
Вопрос, кажущийся мне наиболее важным, таков: "… эти черты характера - причина или следствие?"
Сам факт того, что эти черты у культуристов являются типичными, ставить под сомнение невозможно. В настоящих обстоятельствах, человек со здравым умом будет ставить под сомнение весь культуризм как вид спорта и стиль жизни. Есть, безусловно, и исключения, но, в целом, черты характера, описанные выше, встречаются крайне часто - намного чаще, чем того можно было бы желать.
Я не могу предложить решения для этой проблемы. Но лично я теперь подхожу к культуристам с большим подозрением, не ожидая найти в этих людях ничего хорошего.
Перевод: Hugin
